Узбекистан за неделю: дыни, деньги, минареты

Площадь Регистан, Самарканд

Однажды в Питер приехала одна моя хорошая знакомая. И в разговоре случайно всплыло прошлое лето.

- В аэропорту меня в этот раз так тщательно проверяли, - говорит.
- О, это что! Вот в Узбекистане ужасный аэропорт. Нас там досматривали больше двух часов... Женя тебе двадцать раз про это рассказывал, наверное?
- Нет. Я у него тогда спросила: "как съездили?" А он мне: "У Аллы в блоге потом почитаешь".
Подобные заявления налагают на меня своего рода ответственность. Одно дело - когда ты ведёшь дневник, чтобы самой ничего забыть. Или мемуары пишешь, чтобы абстрактные потомки восхитились. И совсем другое - когда твой рассказ должен прилагаться к привезённым из поездки магнитикам на холодильник.

Я одумалась и тщательно собрала сюда сухой остаток прошлогодних впечатлений, недоумений и лайфхаков.

Въехать 

Узбекской границы мы боялись больше всего. Интернет кишел рассказами о километровых очередях, декларировании носков и досмотре карт памяти на предмет экстремистских материалов. Я вспоминала КПП на автодороге из Китая в Россию, где просидела на сумках около шести часов, и готовилась к чему-то похожему, но, возможно, без вежливых китаянок в белых рубашках.

Заезжали мы со стороны Таджикистана - после похода по Фанским горам в Узбекистан поехала добрая половина участников. Таджикские таможенники широко улыбались, предлагали остаться у них жить и смотрели вслед с нежностью. Я первой зашла в помещение, где должны были проверять документы и досматривать сумки. Добродушная тётя взяла у меня паспорт.

- Так, Кузнецова... Сколько ещё с Вами человек?
- Света, Баобаб, Лёша, Женя, Лена, Алёна, - пересчитала я по пальцам. 

- Пусть проходят, я запишу: "Кузнецова плюс шесть". 

На нейтральной территории нас ждал лучший магазин Duty Free из всех, что я когда-либо видела: сарайчик с покосившейся фанерной табличкой, на двери пластиковые шторы-полоски от мух. Деревянные полупустые полки, дощатые ящики, прикрытые одеялом, на них чайник с пиалами и спящий продавец в сланцах на босу ногу. Этот антураж стёр воспоминания о товарах на полках. Кажется, там было мыло и коньяк.

Очереди на узбекском КПП не оказалось. Мы взяли по бланку таможенной декларации (они были любезно переведены на русский).

Сейчас будет очень важный совет: если вам предстоит пересечь хотя бы одну азиатскую границу, всегда носите с собой ручку. Если вы человек с философским складом ума и не склонны спускаться с высот своих дум до таких мелочей, примотайте её скотчем к ноге, например. Иначе вам придётся заполнять документы собственной кровью, потому что найти что-то пишущее непосредственно на таможне - за гранью возможностей обыкновенного человека. 

Я кропотливо внесла в бумажку информацию о своих бесчисленных валютных запасах: двести долларов, 50 таджикских сомони и несчастные двадцать рублей, которые завалялись у меня в карманах. Носки по отдельности декларировать не стала - знающие подсказали, что нужно вписать только самое ценное. Рюкзак с личными вещами, б/у, одна штука, фотоаппарат б/у, одна штука, телефон б/у, одна штука, зарядное устройство, б/у, одна штука.

- Запрещённого ничего не везёте? - пофигистично спросили таможенники и тут же не глядя проштамповали наши бумажки.

Они тоже не везут ничего запрещённого.

Первые метры Узбекистана были густо усеяны таксистами. От толпы отделились трое, деловито взяли нас под руки и горячо убеждали, что мы их вызывали, и они тут уже давно нас ждут. В качестве доказательства тыкали в лицо телефоном таджикского альплагеря, из которого мы приехали. Мы поняли, что стали жертвами международного заговора.

Сейчас будет ещё один важный среднеазиатский совет: заранее узнавайте примерную стоимость такси-километра (это можно сделать в разговоре с каким-нибудь аборигеном, которому от вас в данный момент ничего не надо, или на "пятачке", где берут междугороднее такси сами местные, в каждом городе такой есть. Просто посчитайте среднее арифметическое от тех сумм, которые кричат вам в ухо. И потом торгуйтесь, как маленькие дьяволы. Иначе заплатите, как мы, сорок долларов (это много) вместо 40 000 сумов (это 400 рублей), и будете считать, что дёшево доехали, пока не узнаете реальные цены.

Да, и заранее спрашивайте, есть ли в машине кондиционер, потому что без него вместо вас до места назначения доедут сардельки, а в машине с кондиционером вы просто слегка подрумянитесь.

Может показаться, что я преувеличиваю, но в Узбекистане всего три вида автомобилей: Chevrolet Lacetti - это если ты едешь как босс. Nexia - это если ты едешь как все. Неопознанная восьмиместная буханка - это если надо возить много людей сразу или арбузы. Почти все машины белые или серебристые, поэтому на дорогах царит визуальное единство. Стиль вождения тоже единый, азиатский: едут в пять полос, когда на дороге нарисовано три, обгоняют справа по полю и "фи, у меня друг брата моего троюродного дяди гаишник". Ещё экономные узбеки почти все заправляют машины газом - кто метаном, кто пропаном. Поэтому у них никогда нет места в багажнике из-за газовых баллонов, и всё возят на крышах.

Машина таджикская, но в Узбекистане тоже так делают.

Мясо и экономика

К вечеру мы добрались до Ташкента и заселились в "Топчан", приятный хостел европейского типа. К слову, гостиница в Узбекистане - это обязательно, вписаться к кому попало или разбить палатку на газоне не выйдет из-за одной национальной фишечки под названием "регистрация": за каждую проведённую в стране ночь при выезде придётся отчитаться, даже если вы, например, едете в поезде из одного конца страны в другой, придётся предъявить билеты. (Спойлер - да, звучит абсурдно, но это реально проверяют). Все гостиницы и хостелы обычно делают регистрацию по умолчанию, поэтому просто не теряйте бумажки, которые они вам выдают.

Если в Таджикистане на улице мы сильно выделялись на фоне местных, то здесь можно было слиться с толпой: много коренных русских, много туристов. Девушки в большинстве своём одеты по-европейски, на голые коленки никто не смотрит с осуждением.

В хостеле состав тоже оказался разношёрстным: азиаты, славяне, французы, неопознанные англоязычные иностранцы... Была даже хрупкая девушка из Гонконга - она путешествовала по Средней Азии в одиночку.

- А где можно неподалёку поменять деньги? - спросили мы у собравшихся в гостиной людей.
- К мяснику идите, он проверенный, не обсчитывает, - посоветовали нам.

Мы уже даже не удивились. Позавчера мы искали ночлег с помощью охранника, вчера обедали в кафе с живыми куропатками над столами, сегодня декларировали зарядки для телефонов. К мяснику? Нет вопросов.

Хватит на день.

Мужчина с тесаком радостно взял у нас по сто долларов, протрещал что-то счётной машинкой и выдал взамен чёрный пакет, набитый пачками купюр. Следующие десять минут мы тщетно пытались их пересчитать. Так мы вступили в сложный и непонятный мир узбекской теневой экономики.

Если коротко, узбекский сум дешевеет со скоростью космической ракеты. Поэтому местные предпочитают хранить деньги в чужой валюте, и на чёрном рынке доллар стоит в два раза дороже, чем в банке (когда мы приехали, был официальный курс 3200 против неофициального 6400). Соответственно, безналичный расчёт в стране не популярен от слова "совсем". При этом, со слов местных, зарплаты всем начисляют на банковские карты.

Дальше ещё смешнее: чтобы обналичить эти деньги, узбек идёт в банк. В банке узбеку говорят, что валюты нет (потому что её уже давно скупили). Тогда узбек идёт на рынок, где валютчики с комиссией в 20 процентов выводят ему средства через какие-то непонятные схемы.

Я хотела искупаться в деньгах, но
стало лень их потом собирать.

Ещё одна тонкость: чем дальше от столицы, тем девушки строже одеты, тем реже встречаются на улицах фонари, и тем мельче номинал купюр у менял. И, соответственно, у местных меньше шансов достать валюту в банке. В Ташкенте 640 000 сум нам выдали зелёными пятитысячными - самыми крупными купюрами. Эта пачка с трудом влезала в кофр поверх фотоаппарата. В Самарканде ту же сумму нам дали по тысяче. Фотоаппарат пришлось вынуть, и кофр стал кошельком.

Повторим тему параграфа. Упражнение 1: представьте, что вам нужно купить компьютер. За наличные, естественно, потому что безналом выйдет дороже. И, да, в компьютерных салонах тоже принято торговаться. Сколько сумок вам нужно взять, чтобы рассчитаться с продавцом?

Вечерний Ташкент.

Полицейские хроники

После двух недель в кишлаках и на горных тропах сложно вот так вот с ходу переключиться в режим цивилизации. Особенно если вы весь день ехали в машине по сорокаградусной жаре, а теперь постоянно приходится считать непонятные деньги. Кассирам хорошо - у них счётные машинки. Таксистам хорошо - они считают со скоростью, превышающей скорость машинок. Пока мы пытались расплатиться за бургеры в хипстерском кафе в центре города, стемнело.

Вечером в центре Ташкента - как в лесу. Много деревьев, темно, свежо и трудно ходить без компаса. Улицы прямые и широкие, много свободного пространства, архитектура советская, но с оттенком азиатской монументальности. Этому есть объяснение: в 1966 году город пережил землетрясение и был сильно разрушен. Больше трёх лет его отстраивали заново силами всего Союза.

Центр Ташкента.

Ещё один советский подарок - метро. Такое же тёмное и просторное, по-своему красивое и со своими неожиданностями. Когда мы подошли к подземному спуску, дорогу нам перегородил полицейский и вежливо попросил показать сумки. Мы удивились, потому что показывать было особо нечего - всё место занимали бесконечные пачки узбекских денег. Внизу, у турникета, нас так же вежливо досмотрели второй раз. Третий раз - на выходе со станции. Четвёртый раз  - когда мы решили перейти дорогу по подземному переходу. Ещё два раза - когда мы возвращались домой.

В центре города полицейские стоят с интервалом в 50 метров, как фонарные столбы. Кое-где висят плакаты на русском и узбекском: "бдительность - требование времени". Местные с этим утверждением, видимо, согласны - на стражей порядка особого внимания не обращают, сумки открывают буднично, механически, как мы прикладываем проездной к валидатору.

Главная площадь Ташкента названа в честь Амира Темура - у нас он известен как Тамерлан. Сложилось ощущение, что в Средней Азии его почитают, как у нас князя Владимира, Петра I и Ленина вместе взятых. У династии Тимуридов в Ташкенте есть собственный музей - большое узорчатое здание, где помимо древних ковров, ваз и мечей можно увидеть брови Тамерлана. Брови. Тамерлана. Думаю, это всё, что вам нужно знать о Ташкенте (нет).

Азиатский герой.

Выбери себе красавицу

Мы поулыбались дружелюбному администратору хостела, оставили в пустой комнате походное снаряжение и налегке поехали в Самарканд. Автобусные перевозки в Средней Азии теоретически существуют, но мы были недостаточно смелы и любопытны, чтобы лично проверить это. По цене автобус почти не отличается от такси, а вот в удобстве сильно проигрывает. Триста километров под восточные завывания из магнитолы водителя - и мы уже заселяемся в отель "Lux" (мне очень хотелось рассказать им, что они не в тренде - надо говорить "лакшери", - но я сдержалась).

Завернули в первую попавшуюся ошхану (столовую). Клеёнчатое кружево на столах, компот в гранёных стаканах и много загадочных слов в меню. Я взяла что-то, что называлось "кубаза кабоб".  Кабоб оказался супом и в целом мне понравился. За исключением того, что вместо одного кабоба нам в счёте нарисовали четыре и потом божились, что это случайно.

Совет номер три: если вы в Узбекистане, не ленитесь и проверяйте счёта. Мы постоянно находили там лишние порции, случайные нули и прочие попытки обмануть наивных туристов. И, напоминаю, торгуйтесь, как маленькие дьяволы. Потому что у вас на вашем белом лице написано "с меня можно взять много денег". (Вот таджики, кстати, так не делали. Таджики молодцы).

Мавзолей Амира Темура. А на переднем плане тот самый неопознанный восьмиместный арбузовоз.

По тенистым аллеям мы дошли до мавзолея, где похоронен Тамерлан. С его именем здесь связан целый пласт легенд, от вполне традиционных до диковатых. По одной из них, например, Вторая мировая война началась из-за того, что археологи потревожили могилу полководца. Сама гробница сейчас скрыта под землёй, а снаружи стоит красиво облицованная копия - в музее нам рассказали, что это из-за туристов-вандалов, однажды осквернивших местную святыню.

К главной достопримечательности Самарканда - площади Регистан - мы подошли уже подплавленными, как сырки "Дружба". Всё-таки туристический сезон здесь начинается в сентябре, а в августе в два часа дня, когда на улице +45, все нормальные восточные люди сидят в тени и пьют чай из пиал, а по солнцепёку шатаются только особо отчаянные туристы и экскурсоводы (и вторые хотя бы получают за это деньги).

Мы отдали пачку купюр симпатичной девушке в платке, и она больше часа очень живо рассказывала нам о местных традициях, об истории города и о трёх медресе (школах), образовавших этот архитектурный ансамбль. И периодически заботливо отводила нас в тень, чтобы не перегрелись, что было особенно мило с её стороны.

Площадь Регистан.

На наш неискушённый взгляд, отличаются здания только орнаментом: на одном изображены цветы, на другом - абстрактные узоры, а на третьем - сюрреалистический сплав тигра с солнцем. По легенде, светило символизирует красавицу-принцессу, в которую был незаконно влюблён зодчий. Сейчас носатая принцесса с этой мозаики украшает купюру в 200 сум.

Ну не могу не показать вам тигра.

Медресе строились по строгим канонам: полый квадрат, в центре которого зелёный дворик, а по периметру в два этажа - маленькие комнаты для учеников и другие помещения. Вместо входной двери - узорчатая решётка, чтобы потоки воздуха охлаждали помещение.

Сейчас внутри комплекса музей, туристическая барахолка и ремесленные мастерские. Можно часами рассматривать узорчатые тарелки, а можно смотреть, как ткут ковры. Нам сказали, что за целый день работница успевает соткать один сантиметр ковра. Проверять я это, конечно же, не буду.

Мы побродили по центру и осознали, что в Самарканде много мечетей и медресе, и все они красивые, но одинаковые, поэтому...

... очевидный совет номер четыре: не обязательно идти в музей, если у вас есть опасения, что оно того не стоит (вход для туристов тут в десять раз дороже, чем для местных, и притвориться узбеком тоже не выйдет). А вообще здесь даже с музейными сотрудниками в кассе можно торговаться. Есть шанс, что вы их уговорите пустить вас подешевле "мимо кассы". 

Ходить по базарам можно вечно.

В центре Самарканда сложно найти хорошее кафе. Мы честно пытались, но у нас получилось только выпить разбавленного пива в странном пустом помещении, из которого хозяева зачем-то методично уносили стулья. Еда вызывала только сочувствие, а в счёт нам вписали хлеб за 5000 сум, который мы не ели. Конечно же, случайно. Мы зверски хотели аппетитной местной самсы, но оказалось, что после 16 часов самсы в Самарканде нет нигде. Потому что её едят на обед, неужели нам, туристам неразумным, непонятно?

Когда мы шли обратно, уже стемнело, и над башнями Регистана взошла луна - тонкий исламский серп. Стало свежее, улицы заполнились людьми. Подсветка искусно выхватила купола и стрельчатые арки из сумрака, стали заметны полутона в мозаике, заиграли оттенками камни, которые под палящим солнцем казались одинаково песчано-жёлтыми. И при взгляде на это на язык сама просилась песня из "Алладина" про арабскую ночь и волшебный восток.

Днём женщина-экскурсовод загадала нам загадку: "в Узбекистане две красавицы - Самарканд и Бухара, одна накрашенная, другая - нет, вот съездите в Бухару и сами решите, где какая". В общем, по качеству макияжа Самарканду в Средней Азии нет равных.

Бараны, грешники и длинные пророки

С утра за нами зашел Тимур, местный парень, с которым мы познакомились в Ташкенте. Тимур - истинный патриот: он свободно говорит на пяти языках (узбекский, таджикский, русский, английский, и, кажется, немецкий), в университете у него не раз была возможность поехать на практику за рубеж, но он остался дома. Говорит, в Узбекистане лучше.

Тимур вызвался показать нам Самарканд: он любит проводить экскурсии и как-то даже пробовал зарабатывать этим на жизнь, но чаще делает это просто так, по зову души. Он мечтает открыть в городе гостевой дом, где туристов со всего мира принимали бы согласно всем национальным традициям. Не ради денег, бесплатно - чтобы показать людям, как прекрасен Узбекистан.

Тимур и какая-то древняя дверь.

Это был день странных легенд. Сначала мы добрались до архитектурного комплекса Шахи-Зинда. Улица из богато украшенных средневековых усыпальниц на окраине древнего городища давно превратились в место паломничества для мусульман: здесь похоронен Кусам ибн Аббас, близкий родственник пророка Мухаммеда. Однажды во время намаза на беззащитный отряд Кусама напали зороастрийцы и всех перебили, а самому Кусаму отрубили голову. А он взял и решил не умирать: встал себе спокойно, спустился в колодец, испил священной воды, обрёл бессмертие и остался жить в подземелье. Шахи Зинда (в переводе - "живой царь") выйдет наружу только тогда, когда в мир придёт новый мессия, а пока время не настало, его нельзя тревожить - Амир Темур уже как-то попробовал, и за это Кусам послал ему скорую смерть.

Для мусульман посещение Шахи-Зинда приравнивается к паломничеству в Мекку, если, конечно, при этом соблюдать набор сложных ритуалов. Часть этих обрядов в искажённом виде дошла до туристов: например, считается, что нужно считать ступени на главной лестнице мавзолея - если при подъёме и спуске число совпадёт, значит, теперь ты безгрешен. Отсюда выходит, что безгрешны все, у кого хорошо с вниманием и арифметикой (мы считали, и у каждого число сошлось, но количество ступеней почему-то оказалось разным).

Вообще-то вроде бы их сорок.

Неподалёку стоит мавзолей другого святого - христианского пророка Даниила, которого мусульмане тоже почитают, но зовут Ходжой-Дониером. Я не сильна ни в одной из авраамических религий (как, впрочем, и ни в одной другой), поэтому не знаю, чем ветхозаветный персонаж заслужил интернациональную любовь. Знаю только, что его руку в Самарканд привёз всё тот же Амир Темур, для останков построили гигантский склеп, и с каждым годом он (18-метровый гроб) якобы увеличивается в размерах.

Если бы я пришла сюда одна или знала заранее, я бы, конечно, не стала платить деньги за взгляд на чёрный длинный гроб с арабскими письменами. Но и у иностранных туристов, и у местных место пользуется популярностью. К зданию стекались европейцы с большими фотоаппаратами, узбеки тащили тощего жертвенного барана - он, как и я, был не рад. Кстати, лайфхак: оказывается, после того, как агнец своей смертью умилостивил высшие силы, его можно съесть.

Не буду выкладывать фото гроба, вот, посмотрите лучше на потолок одной из усыпальниц в Шахи-Зинде.

От ислама мы плавно перешли к зороастризму. Перешли в буквальном смысле, по раскалённым песчаным обочинам асфальтовых дорог (всё-таки в августе в Средней Азии очень жарко, и к середине дня хочется закопаться куда-нибудь в подвал).

На территории Самарканда археологи в XIX веке раскопали Афрасиаб, древнюю согдийскую столицу. От самого городища остались только песочного цвета холмы, но в одноимённом музее много интересных находок и хорошие экскурсоводы - они расскажут не только об ископаемых копьях и тарелках, но и о самой эпохе и о веровании зороастрийцев. Больше всего меня почему-то поразили вытянутые черепа местной знати - детям с рождения корректировали форму головы, чтобы принадлежность к высшей касте было видно издалека.

На обратном пути мы заглянули в средневековую обсерваторию Улугбека - просто чтобы разбавить чем-то светским свой трип по мечетям и кладбищам. В цитадели арабской науки было интересно, но непонятно. Потому что как бы узбекские экскурсоводы ни старались, они не смогли мне объяснить, зачем нужна в астрономии эта большая прикольная гиперболической формы штука с рельсами, и вот эта маленькая металлическая тоже зачем нужна.

Большая штука, чтобы измерять угол чего-то, когда солнце куда-то падает.

Чистый бухарский эмир

Мы простились с Тимуром, наелись до одурения сочной и хрустящей самсой из тандыра, поймали такси на междугороднем пятачке и к вечеру уже были в Бухаре (это ещё на 300 километров левее, в сторону Туркменистана). К этому моменту я достигла максимального градуса расслабленности, перестала что-либо запоминать и записывать, поэтому я не имею ни малейшего понятия, как назывался хостел, в котором мы остановились, и сколько там стоила ночь (в остальных местах мы отдавали долларов восемь - десять с человека), но он был в двух шагах от исторического центра и прямо с порога нас накормили дыней.

Бухара - самый аутентичный город Узбекистана. Если в Самарканде памятники архитектуры были разбросаны по разным районам и выглядывали из-за современных построек, то здесь центр - это единый нетронутый ансамбль.

Хитрый лабиринт узких улочек, пыльные тротуары, глухие стены без окон, нагретые солнцем за день - безлюдно и тихо, как будто в городе никто не живёт. Но за сплошной толщей светлого камня прячутся тенистые дворы, бассейны с зеленоватой водой, топчаны, застеленные узорчатыми покрывалами, голубые пиалы, в которых стынет чай.

Жилые кварталы.

Дворик, оставшийся в неизменном виде с XVI века

Как бы вы ни плутали среди жилых домов, вы обязательно выйдете на площадь с фонтаном. Там вас обязательно нагонит расторопный узбекский мальчик и за руку отведёт в наш-самый-лучший-чайхана-баран-шурпа-кебаб-очен-вкусно. Там вы немного растеряетесь от тысячи вариаций в меню на тему "мясо с луком" и ткнёте куда-нибудь наугад, и это будет хорошо. Ислам исламом, но почти везде вам нальют неплохого светлого пива. И, если постараться, в центре можно даже найти европейскую кухню (но не нужно).

А вечером, когда зайдёт солнце, местные выберутся из-за своих глухих стен, и каждый квадратный метр городских площадей взорвётся карнавальным весельем. На смену торговцам узорчатыми тарелками выйдут лоточники с мороженым и горячей кукурузой, на верандах кафе зазвучит музыка, улицы станут тесны, и узбекские дети будут с визгом кататься с перил городского банка, который при свете дня казался солидным и неприступным.

Улицы Бухары

Объевшись дешёвым мороженым, счастливые и умиротворённые, мы возвращались в хостел по тёмным закоулкам. Система уличного освещения в Узбекистане кончается примерно там же, где кончается Ташкент, хоть с фонариком по улице ходи. Откуда-то из сумрака местные ребятишки кричали нам в спину "хэллоу, хау а ю". Мы отвечали им на русском, дети с неистовой радостью восклицали "жопа" и убегали. Видимо, им не так часто удаётся продемонстрировать своё знание иностранных языков.

Почему не тлеет Ленин

Бухару мы решили исследовать в компании экскурсовода. Чудесного местного дядю с непроизносимым именем (не то Нематилло, не то Нигматулла, я бы вам его прорекламировала, но потеряла визитку) нам посоветовали наши белорусские друзья - они случайно встретили его на площади, и он очаровал их с первого взгляда. Мы тоже поддались его обаянию моментально: наш проводник был не только великолепно подкован в истории, архитектуре, религиозных тонкостях и местных традициях, но и умел про это нескучно рассказать. Под конец дня мы уже, кажется, были готовы немедленно принять ислам и открыть свой караван-сарай.

Нематилло провёл нас про ремесленным мастерским, где ткут тончайшие узорчатые платки и точат ножи из бухарской стали. Рассказал, как бросали в яму с клопами преступников в Зиндане - местной тюрьме. Объяснил, как построить рынок так, чтобы в нём торговцам было не жарко и не холодно.

Наш проводник на фоне платков с типичным бухарским узором.

Этими штуками делают узоры на лепёшках.

Но больше всего, конечно, мы спрашивали про религию. Как иначе, если здесь каждый второй архитектурный шедевр - это мечеть? В изложении нашего гида ислам выглядел архаичной, но миролюбивой верой, где нет никаких "неверных", которых надо убить или силой перевоспитать, а есть просто люди, живущие праведно, и все остальные. Иногда остальных можно переубедить.

"А вот один правитель, когда ислам принял и мечеть построил, увидел, что никто молиться не приходит, знаете что сделал? Он стал в мечети угощения раздавать. Люди услышали, раз пришли, два пришли, а потом уже и без подарков приходить стали". "А вот знаете, почему Ленин в мавзолее не тлеет? Потому что он в Аллаха не верил, это Аллах его так наказал".

Вообще ислам - очень энергозатратная религия. Молиться нужно пять раз в день, расписание намазов зависит от восхода и заката солнца, и точное время обозначают на специальной табличке перед входом в мечеть. Для тех, кто таблички не читает, муэдзины распевно и мелодично читают с минаретов азан - призыв к молитве. На самом деле, когда слушаешь, завораживает. Даже если это у тебя за окном в пять утра. (Помимо восхвалений Аллаха в азане есть, например, фраза "молитва лучше сна").

Да, у нас в экскурсии были перерывы, когда мы уходили есть, а наш гид - молиться.

Как это называется, я, конечно же, не помню. 

Есть легенда, как с этой башни сбрасывали чью-то жену из-за подозрений в измене,
 а она надела все свои платья и спланировала, как на парашюте.

С ослами веселее

На следующий день мы планировали телепортироваться в Хиву - нам говорили, что туда обязательно стоит съездить, у этого города совсем другой колорит. Но местные смотрели на нас с суеверным ужасом, когда мы предлагали ехать ночью, с поездом тоже что-то не складывалось, о качестве дороги таксисты отзывались очень плохо, и мы поняли, что просто не успеем вовремя вернуться в Ташкент.

К тому же, у меня закончились деньги. Да, те самые 200 долларов, что я задекларировала при въезде. Междугороднее такси, личные экскурсоводы, горы мяса в ресторанах, музеи, магнитики, хостелы - это всё за 13 000 рублей по курсу того лета. Даже финансово несостоятельные люди типа меня здесь могут почувствовать на себе лёгкое дыхание роскоши. Особенно если помнить про полные сумки тысячных купюр.

Мы провели ещё один день в Бухаре: съездили с нашим гидом на экскурсию в резиденцию последнего бухарского эмира и ещё в какую-то особенную загородную мечеть. Она была красивая, с мозаичным изображением двух фениксов на входном портике, но больше о ней я ничего не помню. Потому что ехали мы к ней на той самой неопознанной машине, в которой возят арбузы: сначала мы очень много подпрыгивали и бились головой о раскалённый потолок, а потом много ходили по жаре, которая в этот день выдалась какой-то особенной. Даже узбекам было жарко. А в летнем дворце эмира было прохладно и рассказывали интересные истории про деньги, власть и наложниц, поэтому нам понравилось.

Селфи из дворца Ситораи Мохи-Хоса

От Ташкента нас теперь отделяли почти 600 километров, а денег оставалось совсем мало, поэтому на узбекских поездах мы так и не покатались. Зато переторговались со всеми таксистами Бухары, и тот, что согласился, всё равно был не очень доволен.

В пути он слушал русский рок и саундтреки из фильма Брат-2 вперемешку с узбекской народной музыкой. Это было приятной неожиданностью (несмотря на то, что мы услышали "Кукушку" в исполнении Полины Гагариной в общей сложности четыре раза). Когда музыка ему надоедала, он пытался вступить в диалог, но мы были уставшие и поддерживали беседу очень вяло.

- Скучно с вами, как в морге.
*тишина*
- И как эти таджики с вами ладили? С ослами веселее!
*тишина*
- А где в Узбекистане были?
*вяло перечисляем*
- Эээ! Вот если рано утром встанете в три часа, отвезу вас в хороший место, - многозначительно молчит.

- Рассвет с Вами встречать? 

- Какой рассвет? - с обидой кричит шофёр. - В шашлычную!

Где-то на исходе седьмого часа мы тащились за камазом, гружёным доверху красивыми спелыми дынями. Они аппетитно подпрыгивали на ухабах. 

- Хочешь такую? - спросил таксист, повернувшись к Свете. Он уже третий час рассказывал ей о себе, своих друзьях, родственниках, знакомых, о своих и чужих взглядах на жизнь, о роли женщины в семейной жизни и смысле мироздания.

- Угу, - ответила Света на автомате, потому что давно перестала следить за сюжетными ходами повествования. 

- Щас сделаем, - ответил узбек и пошёл на обгон грузовика. Помахал рукой, посигналил, тормознул, купил дыню, и мы съели её в чистом поле, обливаясь сладким соком. 

Через полчаса мы нагнали грузовик с арбузами. 

- Э, может, арбуз ещё хочешь? Можна арбуз сделать. 

Но арбуз мы тормозить не стали и в шашлычную с таксистом не поехали, а упали вниз лицом в кровати в старом добром ташкентском Топчане и были беспредельно счастливы. 

Б - бдительность 

До отлёта оставался ещё день, и мы лениво гуляли по Ташкенту. Зашли в неплохой исторический музей, проинспектировали Чорсу - главный базар Узбекистана. Я не выдержала, заняла денег и накупила себе специй, восточных сладостей, пряностей и даже узорчатый чайный сервиз. Рациональная часть протестовала, и весь остаток дня я ходила и боялась, что довезу его в виде россыпи узорчатых черепков или что на таможне у меня отберут все съедобные сувениры - где-то в правилах перевозок я прочитала, что вообще-то могут.

Жарко было до невозможности, мы спросили у местных, где они купаются, и уехали на городской пляж. Он оказался довольно приличным - буйки, спасатели, киоски с водой и мороженым. Но почему-то каждый час по громкоговорителю всех просили на десять минут "выйти из воды для проверки". Что можно проверять в воде, мы так и не поняли.

Вечером мы по наводке администратора из хостела пытались поесть самый вкусный в городе плов, но ни в одном из заведений плова уже не было. Потому что плов узбеки едят в обед. И самсу они едят в обед. Что они едят в остальное время суток - загадка, которую мы так и не смогли разгадать.

Оцените размах.

В аэропорт мы приехали заранее, но ещё не понимали, насколько мудро мы поступили. Вообще мы обладали некими задатками логического мышления и догадались, что в стране, где пассажиров дважды досматривают на входе в метро, процедура проверки в аэропорту может затянуться. Но когда перед входом в терминал на парковке нас встретила толпа людей, которая хаотичной воронкой стекалась к единственной магнитной рамке, нам стало немного дурно.

Только перед этой рамкой мы простояли 40 (сорок!) минут. Каждый пассажир давал сотрудникам службы безопасности паспорт и прокатывал сумки через рентгеноскоп, а сам проходил через рамку. Вблизи оказалось, что их две, а не одна, но этого явно было мало для международного аэропорта.

Второй пункт контроля нас ждал на входе в наш терминал. Всё так же: сумки, паспорт, рамка. Третий - возле зоны регистрации. Четвёртый - перед проходом в зону паспортного контроля. Сумки мы уже сдали в багаж, и стало немного легче. Света громко недоумевала. Женя скрипел зубами от злости. Я периодически нервно смеялась.

На паспортном контроле мои документы проверили пятый раз и отправили в отдельную женскую комнату досмотра. Я постояла в очереди вместе с узбечками, у которых в руках вместо дамских сумочек были здоровые дыни-торпеды, и зашла в кабинет с мыслью, что сейчас меня будут раздевать догола и пытать.

Очередь на вход.

Меня, впрочем, встретила миловидная женщина, я рассказала ей вкратце про нашу поездку: где были, зачем ездили, куда теперь, - и на этом беседа закончилась. А Свету почему-то очень строго спрашивали, откуда у неё шрамы на руках и почему в кармане её брюк лежит лейкопластырь. [Это был шестой этап досмотра].

После этого я показала паспорт в седьмой раз - той же женщине и в том же месте, где показывала его в пятый раз.

Восьмым пунктом стал таможенник. Он придирчиво изучил мой паспорт и талончики с отметками регистраций в гостиницах (помните, мы не верили, что их проверяют?)

Девятый раз - финальный - нас досмотрели перед выходом на посадку. Рейс задержали минут на сорок: к моменту планового окончания посадки половина пассажиров ещё не вышла с паспортного контроля.

Мы сели в самолёт. Нас немного потряхивало. "Хорошо, что мы вышли оттуда живыми", думал Женя. "Хорошо, что не отобрали еду", думала я. "Бдительность - требование времени", думали остальные пассажиры узбекских авиалиний.

P.S.:
- пиалы я всё-таки разбила, но уже в Петербурге и только четыре из шести. Из оставшихся двух вы в любой момент можете выпить чаю у меня дома.
- если вы спросите, ехать ли в Узбекистан, я отвечу "да" и ни на секунду не задумаюсь. Пусть ирония в некоторых местах этой телеги вас не смущает.

Оффтоп для самых стойких

Если вы здесь, значит, вы дочитали эту телегу до конца. Если вы дочитали её до конца, могу предположить, что мои телеги вам нравятся. Если они вам нравятся, могу обрадовать - скоро здесь появится ещё одна. 

Через 10 дней я лечу в Иран. Страну, где сейчас 1396 год, где суббота в четверг, а вместо цифр - непонятные закорючки. Где живут по законам шариата, где женщина может оставить неприкрытыми только лицо и кисти рук, а за хранение наркотиков осуждают на смерть. В страну с потрясающей природой и богатой историей, про которую в России почти никто ничего толком не знает. 

Я хочу рассказать вам про эту страну, как рассказываю про всё: честно, пространно и с юмором. Но пикантность ситуации в том, что билеты я купила, а денег на саму поездку у меня всё ещё не хватает. Я не стала открывать краудфандинговые страницы и всё такое, потому что это попахивает пижонством. Но если вам хочется прочесть здесь телегу про Иран, моя карта Сбербанка - 4276 5500 5536 6390. Я буду рада любой сумме.