Хостел как побег

Кто проживает на дне океана

Здравствуйте, меня зовут Алла, и я нищеброд. Я не могу себя причислить к поколению дворников и сторожей, потому что оно перестало существовать, как только рухнул общественный строй, его породивший. Не назову себя дауншифтером, потому что у меня нет квартиры в Москве и я всё ещё не на Гоа. Может быть, я ленива. Может быть, я разочаровалась в своей специальности. Может быть, это всё чёрный пёс Петербург. Но вот уже два года я собираю коллекцию сомнительных профессий.

Недавно у подруги дома собрались родители моих одноклассников.
- А как у Аллы дела? - спросил кто-то.
- в Питер уехала, - отвечает подруга. - Поменяла там с десяток странных работ: аниматор на пароме, продавец мёда, помощник директора магазина шапок...
- Наверное, так и надо. Помните, какие она сочинения в начальной школе писала? Посмотрит на  жизнь и книгу напишет.

Не знаю ничего про книгу, но серия постов, пожалуй, выйдет. Может быть, если их наберётся много, сошью всё в один файл, закажу себе бумажный тираж - обязательно в бордовом переплёте, с золотым тиснением "100 идиотских профессий. Опыт, без которого вы можете обойтись" - и буду продавать до глубокой старости, сидя на выходе станции метро Удельная.

Перед вами первая глава: как я работала администратором хостела и что можно понять, прожив больше полугода в месте, рассчитанном на пару ночей.

Сразу оговорюсь: работала я по бартеру, трудочасы в обмен на жильё. Этот вид добровольного рабства широко распространён по всему миру и в туристических городах считается обычным способом набора персонала. Некоторые управляющие доплачивают сотрудникам небольшую сумму деньгами, но обычно либо только в сезон, либо если работа занимает у тебя шесть дней в неделю. Ну или по большой душевной доброте, но такие жесты не свойственны владельцам малого бизнеса.

Intro

- Какая парадная? - спросил меня таксист.
"Да какая это парадная", - думала я, из последних сил затаскивая вещи на третий этаж. - "Никакими парадами тут не пахнет".
У чемодана оторвалась ручка, и весь груз добра, нажитого за 20 лет, больно бил меня по правой ноге. По левой ноге била гитара (карманы чехла были набиты книгами и косметикой, а гриф обёрнут двумя свитерами). По животу била дамская сумка, не застёгнутая оттого, что я запихала в неё ноутбук. И только 70-литровый походный рюкзак ничего не бил и висел за спиной как полагается.

Когда я уезжала из Екатеринбурга, было холодно, дождливо, а в воздухе пахло неуловимой тоской. Я чувствовала, что мне нужно уехать, но не могла внятно объяснить, зачем и для чего. Скомканно напилась с друзьями на перроне, махала им платочком из двери плацкарта (наверняка с очень глупым лицом), утром удивлялась, как это я смогла так аккуратно постелить себе постель на верхней полке - наверное, рефлекс.

В Питере, как ни странно, было солнечно и тепло. На клумбах ещё виднелись цветы, деревья стояли зелёно-золотые (третье октября!), и можно было даже ходить в кедах. Я въехала в стильный хостел в Малой Охте. Здесь уже работала моя подруга Даша, и устроиться админом было проще, чем в одиночку искать в незнакомом городе жильё.

Смены делились поровну между четырьмя администраторами. Обязанности были нехитрые: заселить гостей, прибраться во всех помещениях, включая туалеты, и весь оставшийся день следить за системами бронирования и открывать дверь тем, кто зажмотил 200 рублей, чтобы внести депозит за ключ. Никакой зарплаты - только кровать, вешалка и пластиковый контейнер для вещей в шестиместной комнате.

Помимо самого хостела мы отвечали за несколько съёмных квартир гостиничного типа в другой части города. Заселять гостей туда админы ездили по очереди. Часто приезжали китайцы: они раскидывали по полу рис, вешали простыни вместо штор и делали посуду жирной навсегда. Прибираться после них приходилось долго и тщательно.

Ещё смена в квартире включала в себя лотерею "что сегодня оставили гости". Чаще всего это были какие-нибудь едва открытые пачки круп и макарон, которые мы забирали себе и обеспечивали хостел неиссякаемым запасом бакалеи, но как-то раз я нашла в холодильнике нераспечатанный пак пива, две банки тунца, шоколадку и пачку хорошего сыра.

***
Первый месяц в хостеле прошёл легко и беззаботно. "Вау, я в Питере. О, у меня тут в соседнем дворе Нева течёт. Ух ты, золотые листики. О, Финский залив. О, сколько концертов моих любимых групп. О, сколько халявных лекций. Я могу сгонять в Выборг. Я запишусь в библиотеку. Я начну бегать в парке по утрам. Я буду кушать только здоровую пищу. Сколько интересных людей у нас в хостеле живёт! Они станут моими друзьями! Счастье! Радуга! Розовые пони!"

Моими коллегами-админками оказались: худая девушка с внешностью Путина, увлечённая астрологией и витаминными инъекциями в лицо; залихвацкая растатуированная блондинка с тремя пальцами на левой руке, мечтающая выйти за кого-нибудь замуж; и, собственно, моя подруга Даша, миловидная девочка, время от времени излагающая густым шепелявым басом идеалы феминизма.

Гости тоже были отборные. Они делились на два больших класса: временные и долгожители. Первые - обычные клиенты бюджетных гостиниц: путешественники, командированные и просто те, кому по каким-то причинам надо провести в городе несколько ночей. Хотя и среди них были отдельные категории.

Три раза на моей памяти дамы приезжали увеличивать грудь (видимо, где-то в соседнем доме этим промышляли). Первая заявила об этом во всеуслышанье, а потом громко плакала от боли, лёжа на диване в гостиной, вся в бинтах. Вторая особо не афишировала цель приезда (но мы всё равно догадались, трудно не заметить грудь). Третья приехала из украинской провинции. Дома она оставила мужа с ребёнком: каждый вечер они по телефону слушали, как сильно она по ним скучает, а параллельно дева пыталась соблазнить юношу из числа долгожителей. Он боялся выходить в гостиную и отсиживался в комнате за закрытой дверью.

Ещё постоянно приезжали парикмахеры на какие-то курсы (я помню минимум семерых). Выходишь ты на кухню картошки поджарить, а там внезапный мастер-класс по косоплетению. Или в зелёный кого-нибудь красят.

Если временные гости адекватные, они не оседают в памяти. Другое дело - долгожители. Это целый социальный пласт,  и о каждом из них я могла бы написать поэму.

Долгожители. Придонный хит-парад 

Постоянно живут в хостелах только маргиналы, думала я раньше. И смотрела на таких людей с непониманием. Когда я сама оказалась на их месте, понимание пришло. Понимание, что теперь я сама - маргинал. Времени у меня было много, и я наблюдала. Иногда хотелось писать роман под названием "На дне. 2.0".

Наши долгожители были в большинстве своём неглупыми молодыми людьми (не в смысле пола, а в смысле возраста), которые по разным причинам оказались за пределами привычной среды обитания. Плавно идти по ступенькам социальной лестницы они либо не могли, либо не хотели, а рывком вскарабкаться сразу на несколько ступенек им было не под силу. Значительная их часть предавалась социальному дауншифтингу.

Самым легендарным был долгожитель Макс, бритый наголо угрюмый парень. У него на будильнике стояла сирена воздушной тревоги. На кровати он хранил большую чёрную спортивную сумку, накрытую пледом — он никогда не убирал её вниз, даже во время сна. Мы умирали от любопытства, гадая, что же он там такое ценное и секретное хранит.

Он появился в хостеле в доисторические времена, о которых молчат предания. Никто из админов про него толком ничего не знал, а вся информация была получена случайным образом из обмолвок и догадок. Потому что Макс не разговаривал. Вообще. Никогда.

Его возраст как-то раз случайно определила админка - любительница астрологии.

- Максик, зайка... - сказала она, обращаясь к нему по какому-то бытовому вопросу. Ну просто потому, что "зайка" для неё - такое же нормативное обращение, как "товарищ" для советского человека.
- Я не зайка. Мне 32 года, - сурово ответил Максик.

Ещё однажды, когда к нам заехал какой-то подозрительный тип, Максик сам подошёл к нам и интригующим шёпотом осведомлённого человека сказал, что гость находится в состоянии наркотического опьянения.

- Я в разных хостелах жил и разных людей видел. Бывало, заходишь, а на тебя с порога смотрят и думают, за сколько твои кроссовки можно толкнуть. Так что вы за этим парнем следите!

Так мы поняли, почему мистер Икс хранит вещи на кровати. Больше про него ничего узнать до поры до времени не удалось. А с любителем психотропных веществ ловко разобралась наша татуированная админка-блондинка.

- Э, иди сюда, поговорим, - подозвала она парня. - Ты чё, угашенный?
- Ну да, - с застенчивой улыбкой отвечал он. - Я после работы курнул. А чё?
- Ничё. Буянить не будешь?
- Не, ты чё, я спокойный, всё норм будет. - резюмировал травокур.

К ночи в хостеле было подозрительно много очень голодных людей.

***

Жил с нами юный повар Илья, который при нас питался исключительно пельменями и макаронами. Наверное, считал, что готовить нужно на работе, а не дома. В свободное от ресторана время он играл в дотку (и был проклинаем, ибо ронял интернет). Илья любил Путина и собирался как-нибудь сходить в армию. Как-нибудь потом.

***

Ещё одной постоялицей была тридцатилетняя Марина, стилист-парикмахер. Её бросил муж, и она "уехала в Питер умирать", как сама не уставала повторять за коробкой "Монастырской трапезы" - самого дешёвого вина из магазина напротив. Марина была двулика, как Янус. В трезвом состоянии она делала нам причёски, устраивала фотосессии, пыталась развивать наши природные таланты, и её энергия била ключом. В нетрезвом, впрочем, энергия тоже била. Марина съедала всю еду, какую находила на кухне (свою и чужую), разбрасывала вещи, громко плакала и засыпала в гостиной в чулках и пуховике. А пила она часто.

Был у Марины антагонист - юная Александра, девушка, увлечённая диетами. Она успела пройти классический путь перепадов веса: 80-40-120-60 кг, - и теперь взвешивала орехи, ломтики огурцов и кусочки сыра поштучно перед каждым приемом пищи. Всем было очень стыдно есть в её присутствии.

***

Какое-то время с нами делили кров гопники Санёк и Вован, парни дружелюбные, но устрашающие. Они курили в парадной прямо под объявлением "курение и применение открытого огня строго запрещено"  и громко обсуждали по телефону свои гопницкие дела.

-Как знак вопроса на клавиатуре ставить? - спросил меня как-то Саня.

-А ты обычно им не пользуешься? 

- Я вообще знаками препинания не пользуюсь, - ответил он с обидой, как будто я уличила его в любви к гей-порно.

***

Были и иностранцы: регулярно приезжал мистер Смит, американец в годах - его точный возраст никому не удалось установить. Общаться он очень любил. Но что он говорит на своём шепелявом американском английском, почти никто разобрать не мог. Я поняла только, что в России у него girlfriend. Интересно, сколько ей лет.

Почти месяц в хостеле прожила интернациональная семейная пара: мексиканец Хосе и Юля из Владивостока. Они познакомились в Австралии, поженились где-то на нейтральной территории, и теперь пытались уехать в Англию, но им никак не давали визу. Неделю за неделей они проводили в ожидании. Хосе постоянно пил чай из моей любимой кружки и засорял своими длинными волосами сток в душевой. Юля часто рассказывала интересные вещи про кино, искусство и свою с Хосе жизнь. Эта парочка казалась немного нереальной, как будто они не люди, а персонажи из бегло набросанного сценария мелодрамы.

***

Один месяц с нами провёл молодой человек по имени Карнел. Он был родом из республики Коми, но во всём остальном, включая внешность, походил на кавказца. Громко говорил по телефону на дикой смеси языков, клеился ко всем девушкам в хостеле поочерёдно и постоянно поражался, о каких таких сложных материях мы разговариваем.

- Чё вы опять всякую непонятную фигню обсуждаете? - перебивал он нас посреди невинной беседы.
- Например?
- Эээ... нуу... "твой потенциальный уровень стремится к минус бесконечности". Ну чё-то типа этого.

Коллеги. Придонное братство

Я проработала где-то с месяц, когда две админки резко уволились, оставив нас с Дашей работать за четверых. Любительница астрологии уехала обратно в родной город. Залихвацкая блондинка резко вышла замуж. Через неделю после церемонии она придёт к нам с бутылкой, скажет, что заложила кольцо в ломбард, подала на развод и отныне станет лесбиянкой. Отдаст своё свадебное платье, чтобы мы продали его на Авито, и тоже уедет домой.

На должность нового администратора пришла Настя Хипстер. Слово "хипстер" приклеилось к ней вместо фамилии, как только она переступила порог. Целеустремлённая девочка с очень короткой чёлкой, большим носом и талантом преображать пространство вокруг себя. Настя ездила на Уделку и покупала там абсолютно бесполезные вещи: стеклянную золотую кукурузу, ржавую советскую лампу, голубое ватное пальто в стиле "я из девяностых". Вещи оседали в нашей комнате и придавали пространству особый шарм.

Настя считала себя лучше нас. И прямо нам об этом говорила - без высокомерия, а так, как будто бы она подчёркивает естественное положение вещей. Что-то вроде "ты рыба, а я земноводное". Ещё она рассказывала странные истории: как молодой человек научил её чинить розетки и мыть уши, как она почти вступила в секту Аум Синрикё во время духовных поисков...

Настя переживала разрыв с юношей, который научил её мыть уши, и много работала. Но однажды выяснилось, что юноша готов к ней вернуться, и она съехала из хостела. "Хотя вы мне не друзья, но я даже буду по вам чуть-чуть скучать, потому что немного привыкла," - сказала она на прощание. Сейчас у них с молодым человеком всё хорошо: красят волосы, живут в памятнике архитектуры по соседству с махровыми колдырями, ездят на самокатах и делают всё, что положено делать всем хипстерам.

***

Какое-то время место четвёртого администратора было вакантно, а потом появился Женёк. Он занял первое место в моём хит-параде необычных людей. Худой паренёк с тонкими чертами лица, бледный и темноволосый, с нетипичными интонациями - он то растягивал, то комкал слова. Кто-то назвал его Летучим Голландцем, и это имя ему очень подходило: он двигался плавно, словно пританцовывая, время от времени растерянно взмахивал руками и поднимал их к груди.

Женёк нигде не работал, и когда я спросила, на что он живёт, томно ответил "на донэйшн". Как-то раз он пытался продать мне жетон метро, чтобы купить себе булочку. Из одежды у него с собой был мамин тонкий плащ (в декабре), одна пара носков, две футболки (когда они ему надоедали, он надевал их задом наперёд или на левую сторону), чёрная рубашка и бордовая шапка, которую он почти никогда не снимал. Мы Женька жалели и делились с ним носками, кофтами и булочками.

Но больше всего меня восхищала его манера разговаривать. Он подбирал такие нетипичные слова и выражения, что хотелось залезть к нему в голову и понять, как оно там вообще устроено. Благодаря этой особенности Женёк был непревзойдённым игроком в настольные игры. Например, в игре, где нужно описывать словами изображения, он выдавал ассоциацию "покусали" на картинку с утятами, вылупившимися из яйца. Или говорил "кислотный диджей" о карточке с пуантами балерины.

В качестве администратора хостела он продержался недолго - слишком уж нетипичной была его манера общения. К Новому году его в хостеле уже не было. "Мы с подругой нашли комнату в коммуналке. Она довольно инфернальная", - сказал он с надеждой в голосе и растворился в ночи. Женька я с тех пор не видела. Надеюсь, у него всё хорошо, и теперь у него не одна пара носков.

В радости и в горе

Жизнь в публичном пространстве то била гаечным ключом, то затихала и тянулась, как сгущёнка. Или сидишь целыми днями в тишине, прирастаешь к дивану, наружу выходишь только за туалетной бумагой и чаем для гостей. Или заходишь, а в гостиной танцует десяток бразильцев, а на твоей гитаре кто-то громко и фальшиво играет "носа-носа". Сбегаешь в комнату, чтобы укрыться от этого гвалта, а там все ищут кровать твоей соседки, которая загадочным образом исчезла.

Поясню: когда случался внезапный овербукинг, "лишних" гостей селили на кровати администраторов, нас же переселяли на раскладушки. И вот, значит, моя коллега постелила себе заранее дополнительную постель посреди комнаты. А через два часа зашла и увидела только пустое место. Опрос свидетелей ничего не дал, и через час мы неловко сообщили управляющим: у нас тут, простите, кровать пропала.

Раскладушка, впрочем, вечером нашлась на балконе. Матрас искали ещё неделю. Как выяснилось, кто-то умудрился сложить его в невероятно компактный комок и запихать в металлическую камеру хранения. Возможно, это Максик проявил несвойственное ему доныне чувство юмора.

***
Был конец декабря. Никто не знал, как отмечать Новый год. По стенам развесили гирлянды (мы с Дашей с энтузиазмом накидали их кое-как, чтобы везде блестело и сверкало, следом пришла Настя Хипстер, всё сняла и красиво развесила заново). Из чулана достали пыльную ёлку и запихнули её в глиняный горшок за неимением подставки. Включили в гостиной рождественские песни. 30-го декабря даже выпало немного снега, и газоны за окном перестали предательски зеленеть.

Мы прошлись среди админов и жильцов с призывом придумать что-нибудь вместе на праздничную ночь. Четверо согласились скинуться на стол. Были ещё, конечно, временные жильцы и Максик - но их мы не тревожили. Была семейная пара неформалов, которых у нас почему-то называли демонами. Возможно, за то, что они либо лежали в обнимку на верхнем ярусе кровати и адово скрипели, либо играли в гостиной в компьютерные игры, и при этом демон Саша постоянно кричал что-то в микрофон и тряс ногой. Но и демоны скидываться не согласились.

В процессе подготовки все многократно переругались. Как итог, в 18:00 31 декабря мы бродили по постапокалиптическому Ашану и выискивали остатки продуктов на полках.

20:00
Мы начали готовить. Новая админка Алина как адепт йоги и здорового образа жизни строгала веганский винегрет, я давила чеснок в еврейскую закуску, и нервно рвала салат для цезаря, Настя то рвалась правильно запечь утку, то начинала объяснять, как делается настоящий соус для салата, то начинала готовить что-то своё, но в итоге её вызвали заселять гостей в апартаменты в центре города (работу никто не отменял), и соус вышел каким-то подозрительным, а утка пересохла и дико воняла.

22:30
Во дворе появилась очень пьяная Марина и попросила поднять её вверх по лестнице. Я довела её до комнаты и постаралась внушить мысль, что спать - это лучшее, что можно сделать в такой ситуации.

23:00. Молча лёг спать Максик.

23:15
Пришли демоны и сказали, что в центре города толпы хачей, мусор и шум, и они не хотят там больше находиться.

23:30
Мы уже переоделись в праздничное, Настя так и не вернулась из апартаментов и с грустью говорит нам по телефону, что гости опаздывают, и она ждёт их в пустой квартире. Карнел успел поругаться с Алиной.

23:50
Алина резко открыла холодильник, и оттуда на кафельный пол выпала бутылка с пивом. Стекло вдребезги. Бегаем туда-сюда с тарелками, бокалами и шваброй.

00:00
Куранты на подвисающем ноутбуке. Шампанское.
- Тихо, Путина не слышно.
- Положи мне винегрету
- А где тут мясо
- Оставьте утку Насте, она старалась!
- Давайте выпьем за компанию, которая никогда бы не собралась вместе, если бы не хостел!
Хлопушки, конфетти по всему полу.
Мысль "Как хорошо, что не моя смена завтра".

00:30
Выяснилось, что Марина вняла моему совету пойти спать, но не дошла до спальни и осталась в туалете. Вскрываем замок ножницами и отвёрткой.

01:30
Карнел опять с кем-то поругался. Вернулась грустная Настя, поела сухой утки и сказала, что это худший Новый год в её жизни.

03:00
Ушли смотреть салют, но, конечно, опоздали и отправились домой пешком.

03:30
У Казанского собора Даша отгопала новогоднюю шапку у прохожего со словами "классная шляпа, мне нравится, отдай мне".

03:45
Возле Гостинки мы зачем-то фотографировались с незнакомой компанией таджиков.

04:00
На Восстания Даша нашла негра и требовала фото с ним и ёлкой. Негра было не видно в темноте.

04:30
Зашли в столовую "Копеечка", и Даша унесла оттуда керамическую кружку со словами "горячий чай надо пить на улице".

05:00
Возле Суворовского проспекта в эту кружку нам налил шампанского наш новый знакомый, прораб Паша.

06:00
Паша слинял. Переходим Неву в одиночестве, занятые борьбой с метелью.

09:00
Кто-то успел съесть все новогодние салаты из общего холодильника.

Захват

В январе у меня появились деньги, и я ушла с места администратора. Но в хостеле жить осталась - за скромные восемь тысяч рублей в месяц. К этому моменту мне казалось, что я имею на это помещение все права. Пришли новые админы, и я учила их, где и когда можно работать спустя рукава, а где нельзя. Я знала, где лежат ключи, гвозди и швабры. Рассказывала байки про бывших жителей. Ходила по гостиной в трусах (только ночью, когда никто не видит). Сделала себе занавески на кровать из старых пледов. Обклеила шкаф фотографиями. В общем, стала считать это место своим домом.

После новогодних праздников наступило затишье. Долгожителей становилось всё больше, а временных гостей всё меньше. И первые создавали крайне некомфортную для вторых атмосферу. Я знаю это неприятное чувство: когда случайно попадаешь в компанию, где все свои, а ты - ну так, просто мимо проходил.

Приехал как-то к нам священник. Он был колоритен и сам по себе: осенял крестным знамением ноутбук перед включением, молился, отмеряя шаги по прихожей от стены к стене, много говорил по телефону на богословские темы. К несчастью, небеса одарили его фамилией одного из резидентов шоу Comedy Club. У батюшки не было выхода - он стал любимым объектом для локальных шуток.

Почему-то именно в даты его приезда в гостиной расцвела новая настольная игра - подкидной и переводной дурак на деньги. Ставки была невысоки - пять рублей за партию. Когда мелочи не было, ставили еду из холодильника. Играли мы, в основном, вечером, и это непременно превращалось в шумный балаган. А священник ложился спать очень рано.

Когда выпадали три шестёрки, я замогильным патетическим басом выводила строчку из песни группы "Ария": "Имяяя мнее- ан-ти!-христ! Знаак- моой-цыыыы-фраааа ШЕСТЬ! Шесть шесть". Во время одной из таких арий священник вышел на кухню за водой. Повисло неловкое молчание.

***

Хостел перестал казаться мне чем-то чужеродным. Наоборот, присутствие в моём доме чужих людей вызывало раздражение. Включился закон сохранения энергии, и я перестала знакомиться с теми, кто приезжал ненадолго. Но и все хорошо знакомые люди, с которыми мы успели сблизиться, тоже рано или поздно уезжали - на то он и хостел. Это каждый раз вызывало чувство опустошения.

Ещё больше недоумения вызывали управляющие. Это был их бизнес, и они были единственными полноправными хозяевами помещения, но появлялись они у нас очень редко. И мой мозг не воспринимал их как часть происходящего. Поэтому, когда на нас кто-то пожаловался из-за шума, и мне намекнули, что, если жалобы продолжатся, могут и выселить, я была вне себя от негодования. Выселить? Меня?

Биогеоценоз

Менялись люди, но всё оставалось по-прежнему: когда один уходил, пустующую нишу в экосистеме занимал кто-то похожий. Вместо Насти Хипстера пришла Саша Хипстер. Она носила вещи оверсайз, курила трубку, делала свечи ручной работы и обладала суперспособностью - могла развить беседу с кем угодно и о чём угодно.

Саша совершила невозможное - она разговорила Максика. Оказывается, он молчал только потому, что не считал жителей хостела достойными собеседниками. С Сашей у них быстро завязался роман, который всем обитателям хостела казался диким и противоестественным, но к весне они съехали вместе.

Экологическую нишу Женька занял не менее загадочный парень. Обычно он дружелюбно молчал, но время от времени к месту и не к месту со скромной улыбкой рассказывал странные истории про своё прошлое. Например, как был пчеловодом и жил в лесу. Молчаливый парень нам нравился. Он соглашался играть с нами в настольные игры, хотя каждый раз, когда речь шла о неизвестной ему игре, уточнял: "А это без унижений"?

Однажды утром он собрал вещи и сказал, что уезжает в Карелию жить в лесу. А потом мне рассказали, что этот тихий мальчик был осуждён за торговлю наркотиками и получил условный срок, который ещё не истёк - поэтому он весь такой таинственный, загадочный и живёт где попало.

Следующий админ тоже попал к нам из-за проблем с законом: Алик, жизнерадостный программист из Одессы, уехал путешествовать по миру, чтобы на родине его не забрали в армию - ему очень не хотелось оказаться на Донбассе. После Турции и Израиля его занесло в Петербург.

Он прожил с нами три месяца и успел обогатить лексикон всех обитателей одесскими словечками и афоризмами собственного сочинения: "друзья не хламидии, быстро не заводятся", "я сегодня загадочный, как огурец с горькой попкой", "девушка, а ваши родители случайно не хлеб? А откуда тогда у них такая крошка". Когда срок действия его визы подошёл к концу, Алик нашёл в своей арабо-русско-украино-еврейской родословной чешские корни и уехал получать вид на жительство в город Писек - это где-то пониже Праги.

Даже экологическая ниша любителя эзотерики долго не пустовала. Нас покинула фанатка гороскопов, но заселилась специалистка по Human Design - странной смеси популярной психологии, астрологии, нумерологии и ещё чего-то настолько же непознаваемого. Так я. например, узнала, что я генератор, а не проектор, и не рефлектор, и после 30 лет я должна буду набрать себе учеников и куда-то их вести.

Каждый новый человек казался мне отсылкой к тому, что уже было, но я присматривалась лучше и видела: нет, эти люди совсем непохожи. Это мой мозг пытается справиться с непрерывным потоком людей, ищет совпадения, цепляется за них, укладывает по кирпичикам в свою картину мира. Люди уходят, вместо кирпичей остаются пробелы, а я не глядя пытаюсь заткнуть эти пробелы чем попало.

***
Я прожила в хостеле восемь месяцев. Я помню, что были и вечно храпящие соседи, и люди с вонючими носками, и вредные тётки, которые поливали меня грязью, а я должна была вежливо улыбаться в ответ - всё ради гостей! Помню бесконечные придирки управляющих, мытьё унитазов, нехватку личного пространства. Но хочется сказать не про это.

Многие из тех, с кем мне довелось жить, казались мне странными. Это были люди, непохожие на меня, с другим бэкграундом, с другим взглядом на жизнь, и я никогда бы не стала искать с ними точки соприкосновения, если бы не общее пространство, которое связало нас.

Многие из них сбегали в хостел от своих проблем с деньгами, законом, окружением. Уходили от надоевших мужей, эвакуировались из осточертевших родных городов, прятались от обязательств. Здесь искали спасение от одиночества и пытались начать новую жизнь. Не у всех это получалось.

Я до сих пор тесно общаюсь с некоторыми из тех, с кем свёл меня хостел. Про них я писать не буду, а то встретят меня на улице и побьют (да и как бы остальные тоже не побили).

Тот хостел закрыли - решили, нерентабелен, переделали в семейные апартаменты. Может, и к лучшему: меньше соблазн вернуться назад, в мир без обязательств, где одиночество под запретом. Где не бывает слов "завтра" и "вчера".