Безработные самоцветы


Что мешает развитию туризма на Урале

Этот репортаж я писала для отбора на Летнюю Школу Русского Репортёра по итогам моей июньской поездки с байкерами. Ну а чё он у меня на компе лежал. Пусть тут полежит теперь. 

Недавно правительство Свердловской области представило проект туристического маршрута «Самоцветное кольцо Урала». По проекту для развития необходимой инфраструктуры нужны восемь миллиардов рублей – сумму предлагают поделить между федеральным и областным бюджетом и частными инвесторами.  Действительно ли нужна помощь правительства для существования маршрута? А главное, стоит ли вообще развивать туризм в Свердловской области, и что мешает ему развиваться самому? Проверим на себе.  



Откуда и зачем  

                                                                                         

Наш автобус едет сквозь дождливое июньское утро в сторону Невьянска, небольшого городка на 70 км севернее Екатеринбурга. Стёкла запотели, но наружу смотреть и не тянет – мокрый смешанный лес под пасмурным небом не самое приятное зрелище. Говорят, дожди будут идти всю неделю. Впрочем, уральская погода славится тем, что меняется каждые пять минут. Поэтому прогнозам синоптиков здесь никто особо не верит. Каждый в автобусе искренне верит в чудо: солнце обязательно выйдет. Моя соседка по сиденью даже взяла с собой шорты.

Когда мне предложили опробовать на себе маршрут «Самоцветное кольцо Урала», я согласилась, не раздумывая. Маршрут проходит через 11 населённых пунктов: Невьянск – Нижний Тагил – Висим – Реж – Коптелово – Алапаевск – Верхняя и Нижняя Синячиха – Ирбит – Талица – Бутка.  Хотелось развеять недоумение. Даже в центре стильного и современного Екатеринбурга при встрече с группой иностранных туристов вопросы «откуда» и «зачем» возникают сами собой. 

Чтобы почувствовать русский колорит, не обязательно ехать в такую даль, хватит Москвы и «Золотого кольца». Эко-туризмом на международном уровне Урал тоже не славится – с Карелией, Алтаем или Камчаткой нам рядом не стоять никогда. Разве что фотосессию с архитектурными памятниками в стиле конструктивизма устраивать – спасибо, советская власть оставила много этого добра. А что в Свердловской области… До этой поездки я считала, что из всех видов туристов сюда органично вписываются лишь люди со столитровыми рюкзаками, набитыми вперемешку тушёнкой, рыболовными снастями и альпснаряжением.  Посмотрим, что я буду думать после.

Башня из параллельной вселенной


За окном постепенно вырастает типичный провинциальный городок: потемневшие от времени деревянные домики, многоквартирные дома в два-три этажа, серые и какие-то кривоватые. Фасады завешаны наружной рекламой, от которой так и тянет духом девяностых. «Чулки-колготки, mega sale, у нас лучшие товары из Европы». Над однотонной массой бетона и баннеров возвышается совершенно не подходящая окружающей действительности Невьянская башня – её здесь как будто случайно уронили, пока несли в другой город, белокаменный и древний.

- … поднялись они с архитектором на самую верхушку башни, и спросил Демидов: «Сможешь такую же потом построить?» И ответил ему зодчий: «Смогу», и сбррросил его Демидов с самого последнего яруса, - рассказывает немного сонной тургруппе экскурсовод, экзальтированная дама лет пятидесяти.

 – И накренилась башня, и заплакала горю-ю-ючими слезами, и наплакала вот этот пруд на реке Нейве, и так и стоит с тех пор наклонная.

Толпа на рассказ не ведётся – подумаешь, башня наплакала пруд, с кем не бывает.
Башня - символ города и, собственно, то, ради чего сюда едет подавляющее большинство туристов. Не потому, что это архитектурный памятник почти с трёхсотлетней историей, и не потому, что здесь по легенде чеканил фальшивые монеты Акинфий Демидов. А потому, что она наклонная. И, вежливо пропустив мимо ушей исторические подробности, группа наперебой задаёт вопросы о градусах наклона, твёрдости почвы и кривизне рук неизвестного зодчего.

По узким винтовым лестницам мы тяжело топаем на седьмой ярус – изнутри башня неожиданно оказывается выше, чем казалось на первый взгляд. С опаской («на перила не наваливайтесь, они восемнадцатого века») выходим на балкон. Башня не только концентрирует вокруг себя городок. Она его преображает. С высоты пятидесяти метров блочные дома с нелепой рекламой перестают бросаться в глаза, проявляются зелёные холмы на той стороне Невьянского пруда, деревянные домишки кажутся игрушечно-трогательными. Хочется сесть на склон холма и долго-долго смотреть на водную гладь. Появляется даже робкая мысль задержаться здесь на пару дней. С каждой минутой, проведённой на шатком балкончике башни, эта мысль крепнет.

- К вам, наверное, в основном с групповыми экскурсиями на несколько часов ездят, - спрашиваю у экскурсовода и получаю подтверждающий кивок. – А есть у вас где остановиться обычному человеку?

- Ну… Вроде были две частные гостиницы, - неуверенно вспоминает она. -  Но вы лучше посмотрите по объявлениям в газете, в частом секторе сдают жильё.

- А куда в Невьянске сходить можно из интересных мест?

 - Если в первый раз приезжают, всем на башню хочется сходить. Есть у нас ещё Музей Невьянской иконы. А так затруднительно. У нас озёр много красивых, пруд большой, с той стороны есть песочек, для детей место очень хорошее. В основном, природные резервы, - экскурсовод как будто оправдывается передо мной за то, что резервы только природные. - А развлечься … вы и в городе своём развлечься можете. Да. Правильно, зачем сюда для этого ехать?

Мы спускаемся с башни, и магия куда-то исчезает. Невьянск снова превращается в город двухэтажных серых домов, в котором оставаться не хочется.

«Маральный» успех


Чуда не произошло, и следующим утром всё ещё идёт дождь. Следующий пункт нашего экскурсионного маршрута, как назло, под открытым небом. Это частная оленеводческая ферма неподалёку от посёлка Висим, с лёгкой руки хозяев превратившаяся в туристическую достопримечательность.

- Как у вас в Висиме с туристами? – интересуюсь у местных.

- Бывает, приезжают люди, конечно. Но у нас место-то не туристическое, - просто и без пафоса рассказывает Виталий, житель посёлка. – Посмотреть-то есть что: Мамин-Сибиряк из наших мест родом, история у посёлка богатая, места красивые. А вот остановиться негде. Гостиницу хотели построить, да не построили. Правда вот, за рекой, по-моему, один бывший военный домик сдаёт. для приезжих. А из развлечений наши местные только в клуб ходят, концерты слушают. Коллективы всё наши, местные. А так природой любуемся.
Но если сам Висим особой популярностью не пользуется, то мимо фермы проехать сложно: ещё на трассе водителей интригует указатель «СТРАУСЫ ОЛЕНИ».

- Мы разводили маралов, благородных оленей, а в 2009-м году так сложилось, что нам пришлось пристроить страуса, - рассказывает жизнерадостная Светлана, специалист фермы и по совместительству экскурсовод. – Народ начал проявлять интерес, и мы решили сделать посещение платным. А уж после этого мы посчитали своим долгом расширить состав. У нас есть свиньи, кролики, индюшки, яки… Вот, например, якутские лошади. Очень неприхотливая порода. А вот то черно-белое и большое (видите?) – это якутский бык. Его зовут Стивен.

 – А чё так не по-якутски зовут? – возмущаются из толпы.

Хочется удивиться, откуда здесь, на трассе в 170 км от Екатеринбурга, берётся стабильный поток туристов. Добраться сюда непросто, а если ехать целенаправленно на ферму, возникнет проблема с ночлегом. Но интернет и сарафанное радио делают своё дело, и олени без гостей не остаются. К слову, цена за вход на ферму крайне демократичная, всего 50 рублей с человека. Но это, конечно, не главный доход владельцев. Срезанные рога маралов, панты, очень ценятся – их используют в медицине и кулинарии.

Тем временем, пока мы узнаём тайны маральих рогов, погода делает своё дело. В лучших традициях Кэрролла, в погоне за белым кроликом с фотоаппаратом наперевес теряю равновесие на скользкой траве и шлёпаюсь в лужу. Пока я ошарашенно сижу в грязи и думаю, что делать дальше, мне помогает подняться работник фермы.

- Ну, едрён-батон, и куда ты полезла! Дороги же есть!

- Это кролик виноват, - по-детски оправдываюсь, отряхивая с себя комья земли.

- Как тебя зовут?

- Алла.

- Так вот. Кролик тут ни при чём. Это Алла виновата, -  тоном тибетского мудреца восклицает он, проводив меня к умывальнику.

Маленький постаревший Петербург


Город Ирбит при желании мог бы стать местной туристической Меккой. Здесь есть всё: богатая история, купеческие дома XVIII века, музей изобразительного искусства с оригиналом Рубенса (это в городке-то с населением в сорок тысяч), а главное, собственная фишка – мотоциклы. Здесь производили легендарные «Уралы», здесь находится единственный государственный музей мотоциклов, здесь работает потрясающий центр мотокультуры «Мотодом» - интерактивная выставка в помещении старых мастерских, самый настоящий лофт, только без хипстеров, которые могли бы его по достоинству оценить. Почему до сих пор в соседнем Екатеринбурге этот славный город вспоминают, только употребляя продукцию Ирбитского молокозавода с задорной бурёнкой на упаковке?

Экскурсовод Наталья из Центра развития туризма ведёт нас по улицам «ярмарочного города» -  здесь издавна проходила Ирбитская ярмарка, на которую съезжались купцы со всей России.

- Это место у нас называют маленьким Петербургом. Видите, как дома плотно пристроены друг к другу? А всё потому, что чем ближе дом стоял к ярмарочной площади, тем богаче считался купец, им владеющий.

Центр города и вправду впечатляет. Кварталы старинных купеческих домиков, где нет ни одного похожего, превращают улицы в сказочно-пряничный город, как будто не из этой реальности. Здесь хочется гулять медленно и вдумчиво, останавливаясь у каждой двери, заходя в каждый двор, беседуя с каждым жителем. Здесь, кажется, каждый камешек в кладке дышит историей.

Многие здания, правда, скоро рискуют перестать дышать. Кажется, что город не реставрировали со времён постройки: фасады осыпаются, по стенам идут крупные трещины, штукатурки на некоторых домах почти не осталось. На остатки былого величия с высоты пустой колокольни смотрит Сретенский собор, от которого остались одни стены – местные жители мечтают собрать деньги на его восстановление, но пока это не удаётся.

- Почему город в таком состоянии? – спрашиваю я Наталью.

- Многие здания имеют статус памятников архитектуры федерального значения. Федерация на их реставрацию средств не выделяет. Области во владение их тоже не передают, - вздыхает она. - Ну, Вы же знаете, как у нас в стране бумажные дела делаются. Особенно, связанные с таким имуществом. А дома тем временем разрушаются.

- Здесь бы сделать, как в Европе! – мечтательно вмешивается в разговор девушка из экскурсионной группы. – Домики разноцветные, деревья аккуратные, скамеечки, и чтобы на каждой улице кофейня с верандой и сувенирка. Такой бы приток туристов был, закачаешься!

- Или передать бы эти дома в частные руки, с правом только на реставрацию, без реконструкции, - подхватывает мысль молодой человек.

Мозговой штурм по спасению исторического Ирбита перебивает водитель автобуса.

- На смотровую площадку не поедем. Дороги нет. Наш автобус просто не пройдет там.

Я высказываю робкое предложение подняться в гору пешком, потому что интуиция подсказывает: Ирбит с «высоты птичьего полёта» - так здесь называют место, откуда открывается хороший обзор – должен представлять волшебное зрелище. Но одобрения моя инициатива не получает. Уставшая группа с обиженным видом ворчит, что не очень-то и хотелось. Едем дальше на неповоротливом туристическом автобусе, совсем не подходящем для узких и бугристых местных дорог.

- А что это за чудесное здание? – спрашиваю я про дом из красного кирпича, похожий на миниатюрный замок с башенками.

- Особняк XIX века.

- А что сейчас находится в нём? – Я присматриваюсь внимательнее, и вижу у особняка деревянное плохо покрашенное крыльцо, на котором сидит не то дедушка, не то бабушка с экзистенциальной тоской во взгляде.

- Социальное жильё. Там живут необеспеченные слои населения, проще говоря.  – Наталья ловит мой удивлённый взгляд и понимающе кивает. – Да, контингент не самый лучший. Они сами разрушают это и так ветхое здание изнутри.

- Но если с этим ничего не делать, дом пропадёт.

- Да. Пропадёт.

- Но почему людей из таких домов не переселяют? Мне кажется, в некоторых из них скоро и жить-то будет опасно. Неужели средства совсем не выделяются?

- Тут проблема в другом. Какие-то средства есть, конечно, но люди часто сами не хотят выезжать из таких домов. Упираются, говорят, не хотим, прожили здесь всю жизнь, здесь и умрём, не нужны нам ваши новые квартиры.

Простые истины


Под впечатлением от тоскующей бабушки на крыльце кирпичного замка картинка в голове проясняется: всё туристическое богатство Свердловской области «не работает» по совершенно банальной причине - нет инфраструктуры. А нет её даже не столько потому, что не выделяются деньги. Судя по бумагам, они выделяются (говорят же в правительстве об этих восьми миллиардах, в конце концов). Но на местах всё остаётся по-прежнему. К тому же, местные жители не понимают, зачем им развивать туризм. Никто не объяснил им, что с туристами в город придут и хорошие дороги, и чистые улицы, и прочие блага цивилизации. А те, кто это понимает, не хотят ничего менять. А тех, кто хочет, слишком мало для того, чтобы сдвинуться с места. Такая вот незамысловатая формула.

Спустя несколько часов я в одиночестве гуляю по «маленькому Петербургу». Жизнь здесь тихая и спокойная. Складывается впечатление, что город не нуждается во вмешательстве извне. Из окон трущоб на непонятного человека с большим фотоаппаратом недоверчиво смотрят суровые уральские мужики. Из форточек с чуть меньшей степенью недоверия меня лениво оглядывают ободранные деревенские коты.

Немного заблудившись, спрашиваю местную молодёжь, как пройти к гостинице. В любом большом городе мне бы быстро и без лишних слов показали дорогу, но здесь торопиться не принято, и со мной вступают в разговор. Со всех сторон обсыпают вопросами:

- Откуда приехала? А почему остановилась в государственной «Нице», а не в частном «фешенебельном» «Повороте»? И как Ирбит? Красиво? А на мотозаводе была? А почему в Ирбит?

Вопрос «почему в Ирбит» ставит меня в тупик. Начнёшь говорить про архитектурную ценность – не поймут, они на эти ободранные дома каждый день смотрят. Фраза «на мотозавод посмотреть» не отразит всей правды, не только за этим мы сюда приехали. «Просто интересно, как здесь люди живут» - это вообще не ответ, а враньё какое-то.

- А почему бы и нет? Хорошо у вас. - отвечаю я. – И местные оживлённо кивают. «Да, и правда хорошо».


Через несколько дней, когда я вернусь в Екатеринбург и увижу очередную группу немцев возле памятника Ленину, я не буду мучиться своим любимым вопросом, зачем они сюда приехали. А, собственно. Почему бы и нет. Хорошо у нас. 

Комментарии

  1. Алла, очень здорово пишешь!)
    Буду ждать новых твоих путешествий)

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Спасибо, Даш! Твой комплимент ещё более трогателен от того, что мы не виделись четыре года, и впору было вообще забыть о моём существовании))

      Удалить

Отправить комментарий

Популярные сообщения